Цивилизация права: по лезвию между двух анархий - Александр Федосюк

По мнению ученого—экономиста Ф. Энгельса: «экономическое положение – это базис, но на ход исторической борьбы также оказывают влияние и во многих случаях определяют преимущественно форму ее различные моменты… государственный строй, … правовые формы и даже… политические, юридические, философские теории… и их дальнейшее развитие в систему догм. Существует взаимодействие всех этих моментов, в котором экономическое движение, как необходимое, в конечном счете, прокладывает себе дорогу сквозь бесконечное множество случайностей (то есть вещей и событий, внутренняя связь которых настолько отдалена79 или настолько трудно доказуема80, что мы можем пренебречь ею81, считать, что ее не существует). В противном случае применять теорию к любому историческому периоду было бы легче, чем решать простое уравнение первой степени»82.

Иначе говоря, если не пренебрегать незначимыми для решения сугубо экономических задач, но существенными для Теории государства и права факторами, а попытаться раскрыть их научную сущность, принципы их системного взаимодействия83, условия возникновения, построения и реализации, то «применять теорию к любому историческому периоду было бы легче, чем решать простое уравнение первой степени». Тем более, что К. Маркс, работавший вместе с Ф. Энгельсом, отмечал, что его метод состоит в том, «чтобы постигать специфическую логику специфического предмета»84. Естественно предположить, что Ф. Энгельс, будучи, прежде всего, замечательным ученым—экономистом, ставил экономические цели (рост капитала) выше целей иных наук и изучал, прежде всего, закономерности Науки экономики. Таким образом, любые рассуждения о всеобъемлющем государственно—правовом характере экономических закономерностей, по меньшей мере, некорректны.

Кроме того, позволю себе обобщить, что векторы эффективного развития экономики и права имеют диаметрально противоположные направления. Так, общеизвестно, что экономика любого государства теоретически достигает своей максимальной эффективности при вовлечении всех граждан в предпринимательский процесс (субъективно-«децентрализованный»). Это было доказано на практике еще П. А. Столыпиным еще в начале ХХ века. При этом каждому правоведу известно, что право получает наибольшую силу, достигает максимальной эффективности при наибольшей «централизации» в государстве. Отсюда проистекает стремление римского права к кодификации и основная нацеленность трудов М. М. Сперанского. В результате, мое обобщение, векторы эффективного развития права и экономики, влияющие на развитие государственного «механизма» управления (основы социальной системы государства), имеют диаметрально противоположные направления. Централизация и децентрализация. Вывод: применение экономических постулатов в качестве базы для построения правовой системы системно недопустимо. Экономически эффективная децентрализация государства приводит к расшатыванию и распаду его правовой централизованной основы (см. события 1905—1913 г. в России).

В настоящее время «в науке права сложилось своеобразное положение: все ученые признают объективный характер системы права85, но не всегда выводы из этого правильного положения оказываются приемлемыми»86. Тем более, что по словам профессора Корнельского университета Дэвида Мермина, «люди науки» подразделяются на три категории:

«незначительное меньшинство, которому не дают покоя сами собой напрашивающиеся логические следствия;

вторая группа, уходящая от проблемы с помощью множества соображений и доводов, по большей части несостоятельных;

и наконец, третья группа – те, у кого нет никаких соображений, но это их не волнует. Такая позиция, конечно, самая удобная», – отмечает Мермин. И эта позиция очень точно отражает экспериментально-подтвержденные университетом Бостона базовые социально-биологические установки любого сообщества. Но на сегодняшний день, используя выражение В. М. Сырых, «не общественные отношения определяют право, а право уже заставляет в заданном им режиме «крутиться» гражданское общество»87. И это ключевой момент при создании и развитии «гражданско-правового» государственного режима.

При этом данное диссертационное исследование посвящено сфере гражданского права, – изучающего систему указанных Ф. Энгельсом «случайностей», – существенно влияющих на правовую регламентацию гражданско—правовой деятельности субъектов в государстве. Систему, не всегда имеющую прямое и непосредственное отношение к реализации целей экономической науки (торгово—промышленное, строительно-подрядное, банковское или иное создание и накопление капитала). В истории любого государства присутствовали периоды нелегитимного, «военного», неправового накопления капитала. Поэтому, для решения задачи настоящего исследования необходимо выяснить, прежде всего, принципы правовой реализации того или иного государственного режима88. Так, по утверждению М. Н. Марченко «без учета характера самого государственного режима, весьма трудно было бы понять не только сущность и содержание, но и социально-политическую роль и назначение государства, существующего в той или иной стране89». Но до настоящего времени сущность государственного режима определялась, в основном, не по правовым, а по упомянутым социально-политическим, историческим и экономическим признакам.

По определению, ведущим фактором «административного государственного режима» выступает децентрализация властных полномочий и стремление к субъективному самовластию. Его масштаб неизбежно зависит от обусловленного личностно—мотивационными факторами стремления того или иного должностного лица к «безотчетному произволу». Кроме того, одним из основных дестабилизирующих факторов любой системы, в том числе, – социальной (например, государственной) является несоответствие ее социально провозглашаемой формы объективному правовому содержанию.

Предлагаемый в нашей классификации «административный» государственный режим характеризуется:

отсутствием у субъектов установленных единой системой законодательства судебно—договорных, полноценно-реализуемых (а не только декларируемых) возможностей для защиты гражданских (имущественных) прав;

неразвитостью общегосударственной системы судебно-договорной защиты и восстановления гражданских (имущественных) прав субъектов, ввиду фактического преобладания субъективно—привилегированного (эгоистично-коррупционного) порядка разрешения споров.

Сопутствующие данной системе ее нестабильность и чрезвычайность, а, соответственно, и естественная децентрализация «механизма правового регулирования», неизменно оказывают разрушающее (коррупционное) воздействие на конститутивную судебно—договорную, «единозаконную» составляющую любого государственного режима (идеализированно присущую государственной самоорганизующейся социальной системе по классическому определению «государства» единая территория, единое население, единый закон).

Объективно, – с позиции общегосударственного правотворчества (не считая упомянутого нами биологически и антропологически обусловленного стремления большинства субъектов в любом сообществе к персональному доминированию, – вне единых рамок закона), Правительство или отдельные, лично заинтересованные субъекты нуждаются в местной «административной» самостоятельности в случае:

потребности в принятии срочных локальных решений чрезвычайного характера;

необходимости передачи нормотворческих полномочий региональным исполнительным органам в зонах политической или экономической нестабильности, по причине:

неизбежной регламентированной затянутости централизованного законодательного процесса;

нецелесообразности решения возникающих локальных проблем на общегосударственном уровне;

некомпетентности, беспомощности вышестоящей администрации и/или ее политического нежелания нести ответственность за возможные последствия принятых региональных решений.

Подобные ситуации имеют место в период критической экономической или политической нестабильности, как государства в целом, так и отдельных его регионов в случае:

Политической угрозы безопасности государству90, правительству или отдельной влиятельной персоне91 на этапе создания, политического преобразования или нестабильности в политически или экономически92 сопряженных государствах, отдельном государстве93, или его регионе.

Экономической потребности: создания или восстановления казны; правительственного и/или личного, принадлежащего влиятельному лицу (– ам), капитала; кризисного изменения системы или основы хозяйствования.